Благодарю за помощь Светлану Ковальчук и Полину Никитину.

рассказ

Мэр города N Зотов  поздно вернулся домой. В холле его встретила горничная:
- Добрый вечер, Виктор  Николаевич, ужинать будете?
- Привет, Галя, давай, и побыстрее, я голодный как бездомный пес! Жена, дети уже спят, носиками сопят?
- Только Софийка. Никита как ушёл с утра в университет, так ещё не вернулся, наверное, в клубе зависает. А Елена Павловна с утра сидит у себя в комнате чем-то очень расстроенная, даже обедать и ужинать не выходила, - последнюю  фразу горничная произнесла шёпотом.
- Ладно, - вздохнул Зотов, - накрывай на стол, я пока проведаю жену.
Он поднялся на второй этаж, вошёл в комнату-будуар хозяйки дома, и увидел следующую картину: его супруга сидела на антикварной банкетке, сложив руки на груди, взгляд у неё был отрешённым.
- Лена, что случилось?! – с тревогой спросил Виктор  Николаевич.
- Никита пару раз  с гульки пришёл  будто бы под хмельком. Я его начинаю ругать, что напился. Он на меня дышит,  от него спиртным  не пахнет,  а зрачки ссуженные, как у китайца. Когда он уснул, стала проверять его карманы, и нашла какие-то таблетки!
- Неужели наркотики?! – вскричал мэр и быстро зашагал по комнате, растерянно повторяя «что же делать, что же делать?»
- Лечить, что же ещё, - вздохнула Елена  Павловна. – Ты же спонсируешь клинику для наркозависимых.
- Если мы определим туда Никиту, то обязательно кто-то сольёт журналюгам. Главврач Назаров – человек серьёзный, на него можно положиться, но вот низший персонал, ведь такая возможность позвонить в газеты и бабла по-лёгкому срубить. А на следующий год  выборы!
- У тебя сын гибнет, а ты думаешь только о том, как бы не потерять своё кресло! –  возмутилась его жена .
Вдруг с улицы послышался шум мотора, встревоженные родители выбежали в прихожую. И в этот момент настежь распахнулась дверь, на  пороге появился парень лет двадцати, с тонкими чертами лица, как у матери,  чёрные волосы и такого же цвета глаза, достались ему от отца. Он направился в свою комнату, прошёл,  шатаясь мимо родителей, словно  не замечая их.
- Вот, видишь, что я тебе говорила! – зарыдала Елена.
- Всё-всё, успокойся, прими каких-нибудь капелек, - со вздохом посоветовал Виктор Николаевич. - Завтра я позвоню этому доктору, может, можно лечить амбулаторно.
На следующее утро мэр позвонил Назарову:
- Олег Петрович, извините за ранний звонок, но у меня беда…. Ага, понял, громадное спасибо за совет. Жена будет вас ждать.
Зотов  позвал Елену Павловну, горничную и начальника охраны:
- Значит так, когда Никита проснется, дать ему крепкий кофе и сразу запереть дверь. Не выпускать ни под каким предлогом.  Скоро приедет доктор.  Я сейчас в агентство, найму двух телохранителей и повара.  Поселим его в квартире, что  осталась от твоих родителей. Там решётки на окнах, будет охрана – не убежит. Ничего, ничего, справимся с этой бедой!
Вскоре парень проснулся, после утренних сборов привычно толкнул дверь, но она не открылась. «Что такое?» - удивился он. –
- Эй, откройте, я не могу выйти, наверное, заклинила!
На его крик пришла горничная:
-  С добрым утром, Никита, - приветливо сказала она, поставила поднос с завтраком на  туалетный столик у кровати, вышла и снова заперла  замок.
- Да что происходит?! – удивлённо закричал молодой человек и стал стучать в дверь. Но ему никто не открыл.  От собственного стука разболелась голова. Он сделал глоток кофе, подошёл к шкафу, пошарил по карманам: «где колёса?! Ну, ясень пень, Maман  обнаружила или Галька и устроили какую-то комедию!»
Через некоторое время в его комнату вошла хозяйка дома с незнакомым  мужчиной сорока лет.
- Ма, чё за спектакль вы тут играете, почему меня заперли?! – возмущённо закричал  юноша, невзирая на присутствие  чужого человека.
- Сначала ты объясни, что это такое? – сказала Елена, показывая на ладони горсть таблеток. Она старалась говорить спокойно, но голос её дрожал от волнения.
- Мам, не надо создавать панику на ровном месте! Ну,  пару  раз попробовал дурь,  так, по приколу, неужели вы меня уже в наркоши записали?!
Молодой человек, - с грустью усмехнулся незнакомец, - уж поверьте мне, врачу с почти двадцатилетним стажем, наркотики - это трясина, на неё только вступишь, и эта гадость начнет тебя моментально засасывать, выбраться оттуда ох, как непросто! Ой, я не представился,  Назаров Олег Петрович, врач–нарколог.
- Ну вот, лечить уже меня собрались! – возмутился парень.
- Хочется принять таблеточку? – хитро прищурился доктор.
- Вы думаете, я слабак, не могу обойтись без колёс?
- Сможешь, но я тебе немножко помогу, сейчас поставим капельницу, и как верно утверждает «Русское Радио»: «Всё будет хорошо!»
… Юноша не заметил, как уснул. Его разбудил голос отца:
- Никитка, вставай, ты переезжаешь в  бабушкину квартиру. Какое-то время поживешь самостоятельно, у  тебя будут личные  телохранители и повар. Галя, собирай вещи моего драгоценного сыночка, не забудь ноутбук. Будет там на компьютере развлекаться, но не целыми сутками. Помни, сын, через два месяца сессия, а у тебя три хвоста, -   занимайся самостоятельно, потом сдашь экстерном, я договорился, но это в последний раз.  Всё, отныне улаживаешь свои проблемы сам, пора становиться мужчиной и отвечать за свои поступки!  Так что собирай учебники и всё, что нужно для учёбы.
Когда все вещи были собраны, мэр открыл дверь, махнул рукой: заходите, ребята. В комнату  вошли два здоровенных охранника. Они взяли парня под руки,  повели во двор и посадили на задние сидения собственной машины. Пару минут ехали в полной тишине, потом юноша не выдержал, робко произнёс:
- Вы бы, friends, хоть сказали, как вас зовут.
- Ой, извини, бэби, в суматохе забыли! – улыбнулся сидевший рядом с ним. – Я - Паша, он, - кивнув на напарника, который был за рулем, – Валера.  Ты Никита, мы знаем.
Вскоре остановились у подъезда восьмиэтажного дома. Все вышли из машины.  Молодой Зотов осмотрел двор, в котором вырос. «Давно я здесь не был, года три  как не стало бабушки».    
На детской площадке сидел худенький паренёк в инвалидной коляске,  перед ним стоял мольберт. Никита подошел поближе, делая вид, что заинтересовался юным художником, на самом деле ему не хотелось сразу подниматься в квартиру, пленником которой будет неопределённое время. Вообще-то живопись его интересовала, но сейчас был больше озабочен создавшимися проблемами.  И тут он замер от удивления, заметив, что незнакомец держит кисть  зубами.  Зотов взглянул на холст, ожидая увидеть, что-то абстрактное, но там был очень хороший чёткий набросок будущей картины: бабушка, сидящая на лавочке, у её ног трёхлетний внучок играл с машинкой.
- Вот это да! – удивлённо воскликнул Валера. От внимания непрошеных гостей пареньку стало не по себе, и он весь напрягся, правая нога непроизвольно дернулась.
-- Идите отсюда, чего пялитесь?! – сердито махнула рукой женщина сорока пяти лет с печально-стыдливым взглядом, видимо мать мальчика.
- Всё, мы уходим, - сказал Никита. – Извините, я просто давно в этих краях не был, захотел посмотреть, кто здесь занимается живописью.  Юный художник смущённо улыбнулся в ответ. «Странно, как-будто лицо знакомо, где я мог его видеть?» - размышлял Никита, поднимаясь на третий этаж.
Там их уже ждал повар Жора, улыбчивый плотный мужичок лет тридцати:
- Здоров, мальчики, вы вовремя прибыли – у меня отбивные с картофельным пюре уже готовы!
После обеда Никита включил компьютер, открыл Однокласски, кликнул «Может, Вы Знакомы». «Но вот же фото этого паренька!» - обрадовался Зотов. Зашёл на его страницу. «Вячеслав Кузнецов. 19 лет».
«Гм, мой ровесник, а выглядит как пятнадцатилетний пацан». В отделе «Фото» в основном были фотографии его картин: натюрморты, сюжетные картины, портреты.  Вот изображена женщина, которая кричала, название «Мама», автопортрет – мальчишеское лицо с карими глазами и застенчивой улыбкой.
Никиту поразили тонкие линии: «Это всё он писал, держа кисть зубами?
Послал ему предложение дружить и сообщение: «Привет, Слава. Это я подходил к тебе. Но ничего плохого и в мыслях не держал, просто вырос в этом дворе у бабушки, но долго не был, - с её похорон. Вот сейчас  жизнь опять закинула сюда, и я хотел узнать, что за художник в нашем дворе появился».
Через час  Кузнецов ответил: «Да, Никита, не переживай, это мама стесняется. Ты же знаешь, как у нас относятся к людям с ограниченными физическими  возможностями, причём слово «физическими» часто выпадает,  из-за этого словосочетания и поэтому бывают разные трактовки... Я с детства привык к причитаниям старушек: «Бедненький, несчастненький». Волей-неволей появляются комплексы, а у родных тем более. Ты, я слышал, сын мэра. Если не секрет, как оказался в наших краях?»
«Типа, домашнего ареста, - ответил Зотов младший. - Меня в клубе угостили бубликами, то есть таблетками типа для поднятия настроения. Да это как бы не серьёзно, всего-то пару раз проглотил, чисто на пробу, а тут матери приспичило  наводить шмон в моих карманах, в результате, приставили ко мне двух амбалов и сослали меня на старую хату. Извини, брат, но я не могу удержаться, чтоб не спросить, как начал рисовать, ты где-нибудь учился?»
«У тебя нормальное здоровье, а ставишь над ним какие-то эксперименты, извини, это не моё дело. -  в ответ написал Кузнецов. – Тебе интересно, я начал рисовать, многие об этом спрашивают. Я немного отдохну и  напишу вечером, ок?»
«Конечно, тем более мне спешить никуда. Пока.»
В ответ получил стикер: пчёлка спит на месяце. На молодого человека из благополучной семьи знакомство с необычным художником произвело огромное впечатление.
Вспомнил, как в детстве с матерью по телевизору  смотрел фильм «Моя Левая Нога» об иранском художнике и писатели Кристи Брауне, который писал картины левой ногой. Мама плакала, мальчик воспринял за киносказку, позднее узнал, что такой художник действительно был. И кинокартина снята по автобиографическому роману.   
А тут, такое знакомство. Он с нетерпением ждал нового сообщение от Вячеслава. Под вечер оно пришло.
«Никита, ещё раз привет. Тебе интересно узнать мою историю, пожалуйста.  
  У меня Детский Церебральный Паралич, последствие родовой травмы. Когда врачи объявили, что это неизлечимо, отец бросил нас, и так ни разу не пришёл меня проведать. Я его видел только на свадьбе сестры.  Её он встречал после школы, приглашал к себе познакомиться с его новой семьей,  но Люся не пошла. Мы с ней только на свадебном банкете встретились со своим сводным братом. С тех пор он ко мне приходит. Сейчас реже, потому что стал студентом, учёба, новые друзья. Но тут, в Одноклассниках иногда пишет, спрашивает как у меня дела. Знаешь, с появлением Всемирной Паутины, наша жизнь вообще изменилась, мы стали общаться с другими людьми. Отношение к нам постепенно улучшилось, особенно у молодежи. Хотя, бывают случаи, когда колясочников не спускают в кафе, обидно конечно, почему некоторые люди до сих пор нас считают дикарями."
Зотов вспомнил, в прошлом году его однокурсница перепостила и с возмущением всем показывала  ролик, как молодёжная компания пришла в ресторан отмечать чей-то день рождения, там была девушка на коляске и её выгнали. Он тогда возразил: «И зачем её взяли? У инвалидов такой удел - дома седеть». Сейчас  Никита задумался: «а чем эти ребята хуже других? Ну, на колясках или костылях, но им тоже хочется куда-то выйти, пообщаться с ровесниками, послушать музыку, выпить коктейль, съесть мороженое.  Н-да, правильно кто-то сказал: «есть на свете много чего, что стараемся не замечать». - Он  вздохнул и продолжал читать сообщения Кузнецова.   
«Ладно, это всё, как говорится «лирическое отступление». Тебя интересует, как я начал рисовать?  Мне в детстве мама покупала книжки-раскраски, что бы тренировать руки. Но я не мог пальцами руки удержать карандаш как не старался, тогда я от досады взял его в зубы и попробовал таким способом, ты знаешь, стало  получаться.  Так раскрасил несколько картинок. На следующий день провел на бумаге линию, она была слишком волнистая, (тут был смеющийся смайлик). Вторая получилось чуточку прямее, это меня вдохновило. Так  три недели выводил линии вдоль и поперёк альбомного листа. А был июль,  жара. Однажды заработался, что даже вспотел,  спина разболелась, решил отдохнуть, ногами отодвинул столик, благо он переносной, поэтому лёгкий, сполз с кресла на пол, полежал с час, стало скучно, а я знал, что мамы  нет  дома. Она учитель химии, когда отец нас бросил, вынуждена была оставить работу, потому я фактически беспомощный, мама теперь занимается репетиторством. И как раз ушла к ученику, у него на следующей день был экзамен в вуз.  Я перевернулся на живот, подполз к дивану,  стал на колени,  попросил сестру подать мне альбом для рисования, карандаш и стал чертить свои линии, облокотился руками об сидения дивана.  Оказалось, в такой позе мне легче работать, гиперкинезы, то есть непроизвольные движение, уменьшились. Так я нашёл оптимальную позу для рисования. Только на улице сижу за мольбертом, делаю  наброски, эскизы, как ты видел... Когда мои линии наконец-то стали прямыми, я взялся за  круг, это конечно оказалось намного сложней. Но меня почему-то всё это очень увлекло. Потом, ко мне  стал ходить преподаватель из студии изобразительного искусства, и он сказал: «Господь каждому человеку даёт определенные способности. Тот будет счастлив, кто почувствует, чем именно его наделил Бог, и будет это развивать в себе, то есть найдёт свой путь в жизни».    
Может, мой ангел-хранитель заставил меня взять в зубы карандаш. (Извини за высокопарные слова, но мы не знаем, что нами движет). И так все первые летние каникулы я учился правильно выводить линии, кружочки и даже треугольники пробовал. Мама даже отнимала карандаш, заставляла читать.       
Когда в сентябре ко мне пришла моя учительница, (я, как понимаешь, обучался на дому), и спросила, чем занимался лето, я показал своё геометрическое художество. Анна Михайловна похвалила меня, посоветовала продолжать. В следующий свой  визит принесла пропись, чтобы я учился писать буквы,  раз что- то начало получаться на бумаге, и учебник по рисованию для 1  класса. В первый год моего обучения никто и не думал учить меня письму.  (Письменные задания выполнял с мамой, я диктовал, она записывала).     
...Буквы у меня выходили большие – занимали в тетради три линии сразу, (снова  смеющийся смайлик). Мне больше нравилась рисовать. В книге показывалась, как соединять точки, чтобы получились разные фигуры.  Мама и сестра ставили точки, я старался соединить. Ушло немало месяцев, зато  у меня хоть что-то стало получаться.  К следующему лету уже изобразил домик, хоть и кривенький. Моя учительница поддерживала моё увлечение, подбирала мне  пособия. И я вдохновенно  марал тетради для рисования. Ну, всё, на сегодня хватит, устал. Пока».
После такого откровенного сообщения Зотов младшей, прочитав откровенный рассказ Вячеслава о себе,  долго не мог прийти в себя.  Никита задумался, а что ему в жизни досталось с большим трудом? Да, в общем ничего. Отец крупный бизнесмен, трудился на благо семьи, потом подался в политику, вскоре стал Мэром. Мама, педиатр, как и полагается жене состоятельного человека – сидела дома, занималась детьми, была светской львицей, когда же мужу нужно было победить на выборах, с головой ушла в благотворительность.        
В школе точные науки мальчику давались легко, русский и английский чуть хуже, так родители нашли репетиторов, они хорошо подтянули ребёнка. У него от природы было хорошая память,  окончил 11 классов с золотой медалью без напряга, но заслужено. Когда пошёл  в первый класс, отец сказал, что нужно помимо обычной учебы заниматься в каком-нибудь кружке,  хорошо бы в спортивной секции, но мальчик выбрал школу изобразительного искусства, потому что ему нравилось рисовать, получалось неплохо. И над выбором профессии долго не думал, по совету родителей, поступил на архитектурный факультет, чтобы потом продолжить семейный строительный бизнес.  
Приятель Пудовкина в клубе  предложил попробовать колеса. И он по пьяни поглотил, и чуть не втянулся, что греха таить, это сейчас понял в какое болото мог влипнуть. А так он легко скользил по жизни, как солнечный зайчик по морской глади.
На следующий день Зотов с нетерпением ждал сообщение от своего нового знакомого, даже послал приветственный  стикер. К обеду Кузнецов прислал новое сообщение:
«Привет, Никита. Я понял, что ты хочешь узнать мою историю до конца, да в общем немного осталось. В пятом классе наряду с  другими преподавателями мне назначили и учителя по рисованию, это моя первая учительница на педсовете настояла. И вот пришла полная дама предпенсионного возраста, долго рассматривала меня, едва взглянула на мои рисунки,  спросила у мамы: «Ну, и как я буду с ним заниматься? Ему нравится бумагу марать, пусть себе развлекается», - и ушла.
- Ничего смертельного не произошло, - сказала мама, - ты же всё равно не будешь художником, рисуй для своего удовольствия.
Но я очень расстроился. В воскресенье к нам пришла матушкина подруга, преподаватель по труду Алина Ивановна. «А почему Славочка такой расстроенный?» - спросила она. Рассказали ей о визите этой дамы.  
- Так, ни при каких обстоятельствах  нельзя унывать, всегда найдётся выход! А ну дайте альбом  нашего художника.
- Зачем? Лучше оставить всё как есть, - махнула рукой мама.
- Ну, это мы ещё посмотрим, - ответила Алина Ивановна, заговорщицки подмигнув мне. Я ничего не обещаю, но кое-что попробую.
На следующий день она понесла мои художества в студию изобразительного искусства, показала  директору и рассказала обо мне.
- Н-да, видно, интересный мальчик, - задумчиво произнёс тот. – Только кто же возьмётся с ним заниматься, это ж какое надо иметь терпение. Ладно, есть у меня один энтузиаст…
И вскоре ко мне стал приходить мой любимый наставник Юрий Василевич Екимов. Тогда был совсем молодым – после института. Мечтал стать известным художником, но как он сам говорил: «большого таланта не имею, так может, хоть одного настоящего художника воспитаю».
Он 5 лет со мной возился. И сейчас приходит, что-то советует. Возит мои  работы по разным выставкам. А теперь муж сестры фотографирует их и выкладывает на разных сайтах.  Даже некоторые продали, мне купили личный ноутбук. Сосед – программист посоветовал ещё одну клавиатуру присоединить. Так действительно мне удобней, не надо руки поднимать, печатаю, как положено указательным пальцем, а остальными опираюсь об стол. Через полгода уже довольно сносно набирал текст. Зять зарегистрировал меня в Одноклассниках,  Контакте и Фейсбуке, теперь в интернете я приобрел друзей. Даже нашлись люди, которые тоже пишут картины, держа карандаш или кисть зубами или ногами, мы общаемся, делимся своими секретами. Вот так живу».
Узнав о нелегкой судьбе Кузнецова, Зотову вдруг очень захотелось хоть чем-то помощь ему. «У матери есть подруга – галерист…»
«Славоньсус, у тебя же никогда не было персональной выставки?» - поинтересовался он в новом своём сообщении.
«Конечно, нет», - ответил тот. – «Кто этим будет заниматься?»
Никита позвонил Елене  Павловне: мама, привет!
- Сыночек, как ты себя чувствуешь?
- Всё ок, ваш врач приходил, он ведь тебе доложил, что я в норме?
- Но не совсем мальчик мой, ещё нужно немного там побыть, ну потерпи.
- Да без проблем, мне как-то не  для дури. Тут есть дело на миллион, твоя Фролова может устроить выставку одному молодому художнику?
- Ну, если он талантливый, конечно поможет.
Галеристка очень возбудилась, узнав, как парень пишет картины:
-Это же сенсация, необычный художник!
- Так, Элеонора Дмитриевна, - жестко сказал Зотов младший, - при всех своих физических недостатках он, прежде всего, личность. Думающий человек с большой силой воли, поэтому не надо с ним сюсюкать.
- Поняла, поняла, - ответила дамочка.     
И вот, через некоторое время, когда  уже подготовка да суета были позади, Вячеслав Кузнецов взволнованный сидит в коляске, возле него  стояли его мама, отец со своим младшем сыном, сестра, зять. Слава вглядывался в лица, старался понять, как посетители воспринимают его картины. К нему подходили, поздравляли, говорили хорошие слова.  Он был счастлив.