Даша Ревина стихи
Россия
* * *
Ещё секунда, ещё щелчок -
И для меня погаснет свет.
Глазам дам сделать полный глоток
Солнца, которого в небе нет.
В последних минутах, на самом краю
С молитвой ищу ответ:
Чем мне теперь дорог тот мир,
Которого больше нет?
Не остаюсь - не хочу быть в плену
У тех, кто не был со мной.
Предложите мне рай, я его не возьму,
Заплатить придётся душой.
Я горжусь своим сердцем, не слепо оно,
Его вера - лучший совет.
Уходя - ухожу ради любви,
Которой здесь места нет.
Лебединые замки
Я пишу к тебе, Друг великий,
Кругами на серой воде.
На том берегу ты услышишь
Песнопения лебедей.
Не попасть мне в царство Венеры,
Рай Христа не приемлет меня.
Ты последним будешь и первым,
В ком сгорит моё сердце дотла.
Называют искусство сказкой
И в глазах презренье таят.
О Священном воздушные замки
Ярче всяких слов говорят.
Говорят, поют и танцуют -
Миннезингеры пламенных снов.
Ваших песен легки поцелуи,
Но сильнее железных оков
Мы встретим в Асгарде друг друга,
Как встречаются ночь и заря.
Повенчает кольцо Нибелунгов
Одной птицы оба крыла.
Тайны
Заговоры ползут по брусчатке Старого Града.
Святой Вит собирает к вечере облачный хор.
На тревожном, предательском фоне заката
Симфония сотни шпилей играет последний аккорд.
Белоснежная дева и принц в плаще пурпурном
В брачном обряде не гасят любви чистоту.
Где-то там за рекой живут чужеверные люди
И тайну знают и с ней, как с хлебом, живут.
Так безвыходно горько, всегда в этот час ждёшь засады,
Но пленён ароматом розового куста.
Я с надеждой взгляну на нетленные звёзды Яна,
Свои страхи оставлю у Каменного моста.
Солдатский король
Быть в этом мире трудно королём,
Гораздо проще в этом мире быть солдатом.
Не пылкой женщины мне дорога любовь,
А твёрдое плечо родного брата
По флагу общему, по одному штыку,
Что на врага единой верой направляем.
Куда сложней политику прогнуть
И слушать ложь за повседневным чаем.
Чертовской кухне сплетен и интриг
Я предпочту котёл с походной кашей
И руку ту, что шнапсу поднесёт:
Мы пьём, обнявшись, за победу нашу!
Нет закулисных игр, истерик и шутов,
Лишь взгляд один - он искренний и чистый.
Тот взгляд поднять всегда с колен готов,
И в бой опять мы как на крыльях мчимся.
Но если я подняться не смогу,
Земля легко возьмёт в свои объятья.
Быть в этом мире трудно королём,
Гораздо проще в этом мире быть солдатом.
Кофе по-венски
В дождь в кофейне на Невском
Распиваю кофе по-венски.
Сахар тает в горечи тёмной,
Настроенье становится томным.
Чашка белая стынет не скоро,
Я с друзьями веду разговоры.
Об узорах решёток старинных,
О привычках Екатерины,
О епископе Бурдалю,
О витринах, что я люблю
Разглядывать - блеск янтарный
Чарует. О лучезарном
Взгляде того блюзмена -
Вдохновение или измена?
Любуюсь слоями латте.
Времена будоражат те,
Когда юным был князь Юсупов,
О, какие творил он глупости!
А проспект блистает всё так же,
Утоляю горячим жажду.
И слышу в десятый раз
Про мосты разводные рассказ.
Про мумию в залах Египта
И найденных в ней манускриптах,
Про якоря на гербе,
Про А.С. БГ и дт.
Об Исакие - дело чести -
Вверх ступени, их, кажется, двести,
Но крутые - во век не забуду!
Про зелёных фей Битлз-клуба.
О приезде Пола МакКартни,
В доме книги купила карты:
Погадать, приедет ли снова.
Уж темнеет. Слово за слово.
Да, Петр царём был суровым
Но возвёл прекраснейший город
В нём увидимся ли? Как скоро?
Вот очередной вышел казус,
Как случается в Кофе-хауз
Перепутали счёт, запятую….
Извинятся теперь впустую:
«Данке шён, пардон, мерси…»
Будто я принцесса Сиси.
Наблюдаю мокрую мглу,
Ложка пенку скрёбёт по дну.
В кофейне на стуле венском
Допиваю кофе по-невски.
* * *
Целовала ты меня, целовала,
Словно небо - гладь горных озёр,
Ветром свежим к себе прижимала
Приглашала на луга ковёр.
Целовала ты меня, целовала
Льном волос дочерей своих,
То ли хмелем поила, то ль ядом,
Прямо с губ подавала ты их.
Убаюкала песнопеньем
Стройных своих сыновей
Под сводами храмов древних,
За окнами новых церквей.
От себя отпускать не хотела,
Прощалась, будто звала.
Обернулась облаком серым,
Нашу грусть с высоты пролила.
Предательски память лукавит,
Седую невинность храня:
В каждом из воспоминаний
Будто первой целуешь меня.
"Нет греха на Земле"
Мокрым пришёл месяц апрель,
Каким Муза его ждала
Но очевидно - в этой весне
Я никому не нужна.
Пустые часы, бестолковые дни
По небу плывут, не спеша.
Дьявол сказал: «Присядь со мной
Поговорим по душам».
Нет больше красок, нет больше грёз,
Рука моя не горяча.
Когда-то я любила до слёз,
А ныне и слёзы молчат
Дьявол ответил: «Спускайся в Ад,
Для тебя здесь нету добра.
Содом и Гоморра нальют вина
И силой тебя напоят».
Вижу, Ад так же сер и убог,
Как и под солнцем Земля.
Сикера выпит последний рог,
Чем соблазнишь меня?
Чем согреешь? Огнём Геенны
Топят жилые дома,
Тайны разврата стучатся в дверь
Толпятся возле окна.
Не станет этот апрель моим,
Не разбудит сердце весна.
Нет для меня больше любви,
Ибо нет на земле греха.
"Полёт ведьмы"
Та ночь была бесшумна,
Нерв пел один, звеня,
Молилась его сущность:
Огня, огня, огня….
Там, где со звёздным светом
Сливается туман
Явилась лёгким ветром
Она, она, она….
Полны порочной страсти
Железные черты,
А на её запястьях
Кресты, кресты, кресты.
Не дрогнут мои руки,
Возьму её рывком,
Но сердца слышу стук я
Потом, потом, потом….
Искусные движенья
Невинностью манят,
И без сомненья знаешь -
Твоя, твоя, твоя….
Секунды длился танец,
Им зачарован я.
Теперь она желает
Огня, огня, огня….
То сверху, я то снизу,
Ствол дышит горячо,
Наш вальс подобен крику:
Ещё, ещё, ещё!
Ты - женщина, не можешь
Меня одолевать!
А когти рвут мне кожу
Опять, опять, опять….
Вираж - и ты исчезла,
Как ведьма на метле.
Запал поющих нервов
Истлел, истлел, истлел….
Ты ночь была бесшумна.
Цела моя броня.
Лишь сердце погибает
От твоего огня.
*****
Дарят женщинам цветы,
Дарят женщинам конфеты.
Сами - будто свет весны,
Солнцем собранный в букеты.
И была средь них одна -
Хороша, да не желанна,
Как вне плена ты звалась,
Инга, Марта, Хельга, Анна?
Вспоминает вечера
С громкой песней, с кружкой пива,
Те пейзажи, что писал
Незабвенный Каспар Фридрих.
Победители щедры,
Им к лицу лихая смелость.
А ведь бегайте в кусты.
Нужники учитесь делать!
Не могли войну сдержать,
Разгильдяи и амёбы.
Баб на бойню посылать -
Застрелись ты, мерзкий Гёббельс.
Так стояла Зульфия
Во плену у предрассудков,
Для Елены и Михаль
Тоже мир сей не был шуткой.
То закутают в чадру,
То чернить заставят зубы,
Иль приговорят к костру -
Цвет волос как у Иуды.
Тазы белья перестирай,
Назовут потом нечистой,
Слова не дадут сказать,
И огреют коромыслом.
Нарожай пяток детей,
Перевязывай всем раны,
Госпожу в себе убей,
В муже возлюби тирана.
То вселенская любовь,
То как курица в неволе.
Женщиной ей быть дано
Или негром в жарком поле?!
И не надо лить за нас
Вин ни сладких, ни игристых.
Мужики, не надо срать,
Чтобы нам говно не чистить.
*****
Явись, о Единственный Верный, во вздохе каждом!
Явись, кто мне освещает мой путь безупречно.
Коснись вином своих губ неистовой жажды
Явись, чтоб напоить секундой желания вечность.
Явись, ожидаю тебя, как земля ждёт июльского ливня,
Как морось осенняя золотого ждёт листопада.
Пальцы твои словно стая рыбок игривых
В волнах волос моих яркими блещут огнями.
Пряная кожа твоя острее и слаще мирры церковной,
Благовонья дыхания на плоти моей воскури.
Голос твой - ветер морской в струнах арфы Эола,
Приди, песней высокой и томной меня разврати.
Возлюбленный мой, будь сильнее райского змея,
Молись, телом горячим в девять колец меня обвивая,
Стань моей сутью, что никто разделить не посмеет.
Явись, страждущим сердцем трижды тебя заклинаю!
Королева Мечей
Она будет одна, она станет ничьей
Остра словно сталь – Королева Мечей.
Непокорна, смела, и ни шагу назад.
К воле её устремляется взгляд,
Ей она правит, ею живет –
Словно стрелы легкокрылой полёт.
Пусть добры глаза и нежна красота,
Режут лишь верную правду уста,
Колют иголками искренних слов
Под натиском гнётся гнева засов,
Камни взревут, и рухнет стена,
И падет в один миг Олоферна глава.
Кто её рыцари? Разум и честь.
Где суд для неё? Бог только есть.
Она правит одна над свободой своей
Мудра и чиста – Королева Мечей.
Саломея
Танцуй, Саломея, танцуй!
Взгляды возносят тебя,
Иные уйдут ликуя,
Иные уйдут скорбя.
Танцуй, Саломея, пой!
Пришедшим оказывай честь,
В час долгожданный твой
Чужая свершается месть.
Танцуй, Саломея, пляши!
Царский восторг испей,
Не щади пленной души,
Твой саван уже на ней.
Ударами бёдер отбей
Дни, что не тронуться вспять.
Пронзительней звона цепей
Танцуй, Саломея и плачь….
Жребий
На тринадцатое число в двенадцатый месяц
Был брошен судом врагов неправедный жребий,
Несущий горе для предком моих и потомков,
Сулящий грозу смертоносную, быструю в небе.
Сняла я одежды царицы и драгоценные камни,
Пепел и вретище стали моей постелью,
Покрыла смиренную голову горечью скорби,
От страха перед грядущим в ногах слабею.
На нас ты призрел, избрал нас рукой и оком.
Мы же гнев твой вызвали идолами и распутством,
Но в этот час помоги рабе одинокой и чистой,
Спаси мой народ, услышь мои голос и чувства.
Я знаю душою, способны мы встать на защиту
Правды твоей, как один мы восстанем – я верю.
Пусть от руки царя одна я погибну,
От крови моей отведи губительный жребий.
Братья
В ветер вплеталась свирель,
А он дул над родными холмами,
Словно пальцы, играя с кудрями….
На закат две звезды смотрели
Рождённые первой женой –
Я и Авель, брат мой.
Стада твои, как облака,
Белизны нет чище и строже
Потому ли они дороже
Чем мои золотые хлеба?
Не прячься от взгляда, постой,
Ответь поскорее, брат мой.
Ты горд… а тем дорожишь?
Ведь Его любовь холодна
Солнце зайдёт и она
Не согреет, а ты дрожишь….
Поднимайся, пора домой,
Это вечер двоим, брат мой,
Предназначен. Тебя я учил
В лесу ходить верной тропой
У ручья мы играли порой,
Из моих ладоней ты пил
За сильной тянулся рукой…
Помнишь ли это, брат мой?
Молчанье важнее слов,
Иль века заглушают их.
Бытия нечитаемый стих –
Полуревность-полулюбовь,
Между строк и между времён
Утекают они рекой,
Растворяясь в вечерней дали.
Ветер дул и играл кудрями
Смолкла свирель над холмами
На пути млечном звёзды спали –
Согретые тишиной,
Я и Авель, брат мой.
Человек в пустыне
Бескрайний ровный пейзаж
Только камни. Вдали караван
Украшает собой горизонт
И фигура на камне видна.
То в моленьях сидел Человек
Сын бога и девы земной
Сорок дней он душою молил
Не за прах свой ветхий, худой,
Но за истину, что сберегал
Как зеницу детских очей
Для людей, чьи грехи велики.
Он хотел их от жизни спасти.
Вдруг с неведомой стороны
Подступает к нему злой Дух,
Не вчера на свет был рождён,
Нёс он много природных сил
На своей спине и руках.
Он ведь тоже людей любил
Беззаветно и горячо.
Дарил им монеты и сталь,
Земли, власть, очага тепло.
Человеку Дух прошептал:
«Хочешь есть? Камень – как хлеб.
Разве это не в силах твоих,
Если можешь толпу накормить?»
Человек отвечал: «Что зерно?
Слово Божие – пища моя».
Любопытство в Духе зажглось,
Ветер буйный он с юга позвал,
Человека на крышу вознёс
В уши вдул упоительный бриз:
«Коли святый такой – лети
Ангел верный подхватит тебя».
Закружилась его голова
И ноги дрожали его,
Но он в искушенье не впал
И о том Духу молвил скорей:
«К чему же напрасно желать?
Божий промысел выше ума.
Он в знании есть абсолют,
Царству его воистину быть
Он всевластен, чтоб нас любить».
«Ведаешь, что говоришь? –
Рассмеялся тогда сатана, –
К чему тебе истина, царь,
Коль хлеб не потребен тебе?!
Коли блấжить тебе в небесах.
К чему будоражить народ,
Речью пустой для земли?
Иль ты не видишь, герой,
Что ты есть и что – они?
В свинарнике истине жить?
Хочешь Знать? Хочешь Любить?
Любить…. Не любил никогда,
Потому, что злости не знал,
Потому что неведом страх,
Не касалась глаз твоих страсть,
Как не может в стоячей воде
Благозвучно бурлить водопад.
Не бывает ночи без дня.
Люби меня, знай меня…».
Обернулся Дух нежной тьмой,
Шёлком убийственных ласк,
Человека в бездну толкнув,
Его частью внутренней стал.
Под хитоном вскипела кровь,
Потекла по рукам и ногам
Из ран – поцелуев змеи,
Рассечённых химеры слюной.
То ли запах ливанских роз,
То ли плоти палёной дым
Стеснял Человеку грудь,
Когда Дьявол разлился в нём
И потёк сладострастным вином.
То ли потом, то ли огнём
Горел под телами песок,
Сливая в единый порыв
Уничтоженья экстаз
С воплем рожденья зари.
Хлопком тишины оглушив
Лопнула в сердце нить –
Так нужно знать и любить.
Обессилив, с пеной у рта
Он не мог уже отвечать
Только смех различил над собой:
«Ты любил. Теперь будешь Знать.
Твоё тело повесят на крест
И забудут на нём для того,
Чтобы было, над чем слёзы лить,
Когда некого обожать,
Будут лживые псы продавать
Кожу твою и кишки
Ни за грош, ни за серебро,
За лесть и стенания к ним,
За колья вверх остриём
И тут же – за временный мир.
Разве этого ты хотел,
Разве об этом просил?
Но глазницы твои будут зреть,
Хоть и чёрною пустотой,
Как тебя раздерут на куски.
Будешь трупом на древе, святой,
Воскурения ладана пить,
Но не сможешь ни Знать, ни Любить.
«Нет же! - вскричал Человек –
Непрозревших вперёд поведу
К светилу райского дня,
Убогих, в припадках, хромых,
Прокажённых, обманутых всёх.
Смогут видеть они благодать
И небесных рек и земных,
И богатые станут душой,
Я им истины дам испить…» –
И осёкся… не мог указать
Что есть Знать и что есть Любить.
Предложение
Явился ангел в ночь.
Возможно, было утро. Сон не шёл
Кружился кольцами, но в голове не вился.
Как влага гость всочился сквозь окно,
Безмолвные слова роняя на лету.
Усевшись на широкий подоконник
Он мне в ладонях протянул Мечту.
Не понимаю, почему
Ко мне ты лезешь с этим предложеньем?
Ко мне. Ты. С предложеньем.
Моё безмозглое смятенье
Пытается найти спасительный крючок
Чтобы повесится на нём
И боль смягчить свою в отдохновении.
На кой нужна твоя рука?
Когда не в состоянии я протянуть свою,
Прикованную страхом и незнаньем того,
Что так неистово ты предлагаешь мне
Взамен привычки. Нет, не понимаю,
(Иль понимать вообще тут мало?)
Зачем такая роскошь на Земле –
Невыносимо жгущая, как йод,
Приложенный к открытой ране –
Любовь… Ты этим словом назовёшь
Предложенное по контракту?
Не свадебных колоколов,
Ни роз на торте, ни объятий,
Ни взглядов одобрительных поверх голов.
Ни сватовства, ни платья белого,
Ни зависти друзей, подруг.
Ни слёз родительских умильных…
Нет. Мне предлагают кислое вино,
Разбавленное чистым спиртом,
Приправленное белым порошком,
На алтаре для жертвы мирной,
В графине из обмотки струн (тринадцатых)
Тяжёлых мне суждено испить товар.
Зачем же это? Мне? Теперь? Сейчас?
Когда закончена молитва о Судьбе,
Когда в неё вошли покорность и смирение,
Когда я не тянусь глазами к высоте.
Зачем же в темноте телескопическое зренье?
Точнее, слух в кромешной пустоте?
Иль я не верю выгоде контракта? Боюсь?
Дыханье воздуха. Вдох. Выдох. Вздох.
Гуденье мух, хрип-щёлканье часов,
Паденье лепестков на сетку белых кружев –
Свидетели. Формальных ворох слов
Не нужен.
Лезвие. Перо. Я принимаю,
Багряной подписью скрепляю
И выпиваю чернила этой подписи
С предметом нашего контракта.
Я буду петь, бороться и любить,
Удары сердца превращая в такты
Пока не кончится отмерянная нить.
Алая лента
Радостно и величаво,
Как реки весенний розлив,
В городе яркие флаги
Множеством волн расцвели.
Они зародили надежду
И она не была пуста.
Мы видели счастье и прежде,
Но теперь явилась мечта.
Та, что тянула руку
К свету рядом со мной,
Чьи белокурые косы
Сердцу дарили покой.
Явила мудрости древних,
Привычный развеяла страх,
Научила летать и видеть
Горы сквозь облака.
Мы взлетели…. Я среди первых,
Высоты сжигавших крылом,
Ликовал и смеялся перед
Расступающимся врагом.
Как умели, нам отдавались,
Покорялись, как только могли.
Победа воли и стали,
Жестокие славные дни….
В нас не было праведной чести
То был ад в горящей крови,
Но кто откажется, если
На кону фимиамы мечты?
Вдруг удача покинула храмы
Белокожих богов навсегда.
Нам достались позорные раны
И ярмо мирового стыда.
А я не хочу стыдиться
За то, что любил мечту
Что среди множества лиц я
Выбрал её одну
Ту, что вскинула руку
Рядом с моей рукой,
Чьи белокурые косы
Пели той яркой весной.
За веру в наше единство,
За юность братьев моих
Я не хочу стыдиться.
Зачем вы ставите их
Клейма на наших душах,
Проклятья на нашу страну.
Разве вы были лучше,
Когда б развязали войну
За то, что вело вас, как солнце,
Ласкало и грело как мать?
Взлететь и на камни рухнуть
Вам не судьба испытать.
Завидуйте, проклинайте
Злопамятствуйте в веках,
Но вам никогда не увидеть
Горы сквозь облака.
Взгляда презренного горечь
От мечты осталась моей,
А когда-то носил я гордо
Ленту алую на рукаве. |
