Жили-были бабка да дедка. Тихо жили. Так бы и прожили сколько судьбой отмерено, да беда пришла, откуда не ждали. Зимой, когда мороз возвел мост свой хрустальный через речку, что отделяла их маленькую деревеньку от большой земли, напросились к стариками на постой мужики. И пришлые эти были не простые люди, рабочие, а ищущие легкого богатства. Любили они народ деревенский картишками дурачить. Причем, делали это ненавязчиво.

Приходили они в селение поздним вечером и просились в избу, где мужик имеется хозяином, переночевать одну ночку. А народ в глубинке добрый, отзывчивый: всегда готов дать кров путникам запоздалым. И хлеб соль на стол поставит да водицы в кружку нальет а, гладишь, чего по-крепче найдется. Но и троица эта пришлая, справедливо сказать, свою долю на стол всегда вносила. Обычно, сладости в мешках их дорожных водились: прянички медовые или леденцы ягодные. И сахарок, редкий в те времена, имелся. Отужинают гости нежданные, подсластят доверие хозяевам своим да испросят у домочадцев разрешения в картишки перекинутся разок другой меж собой. Хозяина избы нарочно не приглашают. А играют так задорно, что не каждый утерпит против соблазна. И тогда просится мужик деревенский в игру взять его. Троица и рада. Бьются они до первых петухов, ранних. А потом оказывается: долг платежом красен. Да что взять-то с простого люда? Курей да гусей. И то хорошо. Оставались гостеприимные хозяева после ухода троицы на бобах. А жаловаться-то на ночных посетителей стыдно. Сами виноватые. Так и ходят шулеры безнаказанными.

Вот и в этот раз не удержался старик: попутала его нечисть рогатая. А на утро унесли пришлые их с бабкой кормилиц, курей-несушек, в мешках своих бездонных. Только одну оставили. Не по нраву она троице пришлась. Рябая была ,чахлая какая-то.

А бабка, к слову, накануне так и не дождалась, когда гости улягутся, и ушла спать на печь. А по утру, как проснулась, застала в избе лишь старика своего. Он сидел на лавке, повесив голову. Окликнула старуха деда, тот не ответил. Старая женщина не стала тревожит мужика: мало ли какие думы у него. Да, и не до того было: проспала она. Давно пора курей кормить. Раньше любили, чтоб все ко времени было.

Зашла бабка в курятник ветхий, а там лишь одна Рябушка на жердочке сидит и квохчет. Выбежала старушка во двор, думая, что птицы каким-то чудом выбрались из курятника и теперь по снегу бродят. Замерзают глупые. Но ни во дворе, ни у соседей птиц не нашла своих.

И догадалась тогда бедная старушка, что дело тут нечисто. Бросилась она в дом, где застала своего супруга в той же позе, что и оставила. Схватив за грудки, вытрясла она из незадачливого игрока всю правду. Когда допрос был закончен, старуха, прихватив в сенях его худой тулуп да валенки с шапкой, вытолкнула старика из избы со словами:

– Иди, куда хочешь, ищи, где хочешь, но без курей не возвращайся, – и, со злостью кинув в сугроб его одежку, захлопнула дверь.

Зная бойкий нрав бабки, дед не стал с ней спорить. Одел он тулуп да валенки с шапкой и пошел в курятник: от мороза спрятаться и подумать, как быть дальше.

– Не горюй, хозяин, – услышал старик, едва зайдя в сарай, тихий голосок. – Ты меня в обиду не дал, когда хозяюшка хотела от меня, худой, избавиться. А теперь пришла моя пора тебя выручить. Вот, возьми мое яичко. Оно не простое. Выйдешь на улицу, кинь перед собой. Приведет оно к обидчикам твоим. Как встретишь их, обменяй мое яичко на сестер моих да возвращайся домой.

С этими словами выкатилось из полумрака курятника яйцо. Оно и правда было необычным. Маленькое. Круглое. И от него исходило сияние золотое.

Как и советовала Рябушка, дед вышел из курятника и кинул яичко на снег. Покатилось оно по тропикам людским, а старик следом за ним. Долго ли. коротко, нагнали они троицу в деревне на том берегу, где ночные гости хотели сбыть курей. Увидели шулеры яичко золотое. Загорелись их глазенки жадные. Думали, прихлопнуть старика, да люди их вместе видели, побоялись кары народной. Ударили они по рукам и разошлись своими дорогами.

Лишь к вечеру добрался дед до бабки. А старуха уже у ограды все глаза проглядела: свой же все-таки, родной, хоть и непутевый. Затащили они вместе мешки в курятник и выпустили своих кормилиц на свободу.

А троица? Шулеров нашли по весне неподалеку от деревни, где они повстречались с дедом во второй раз. Нашли мертвыми. На шее у каждого из них висела мертвая маленькая змейка. Ползучие гады так вцепились в свои жертвы, что их не смогли оторвать. Так и похоронили всех в одной могиле. А один юродивый, который был на месте происшествия, потом говаривал, что видел неподалеку от тел разбитую золотую скорлупу Но кто ж ему, такому, поверит?

Анастасия Лабецкая.