Россия,
Муниципального р-он Ростовской обл.
и муниципального р-он Азовского р-она. 

МАКСИМалист

Когда Максим родился, его маме сказали: «Откажитесь от него. Зачем вам овощ?» Мама не услышала «умных» советов. Просто не могла этого сделать. Мальчик с ДЦП рос в нищие девяностые годы. Вырос. И стал поэтом.

Я часто видела Максима в центре города. Тогда я не знала как его зовут. Просто каждый раз удивлялась — парню так тяжело ходить, но никто его не сопровождает. Однажды, когда ему было сложно перешагнуть через новый высокий бордюр, предложила свою помощь. Макс отказался.
- С-спасибо. Я сам.
Этим летом я увидела его на Петровском бульваре. Он продавал тоненькие книжки. Не толще ученической тетради. Подошла. Открыла книжку и увидела там стихи. Разные. О жизни, о любви. Да, многие — не совершенны по стилистике, «не причесаны», но никогда бы не подумала, что их писал человек скованный недугом. Человек, которому очень сложно говорить вслух. Человек, речь которого очень сложно понять. Сказать, что я удивилась — ничего не сказать. Стихи Максима тронули меня до глубины души. Потому что они были живые. Сборник называется «Вишневые воспоминания». И это уже вторая книга, изданная Максимом Прокофьевым. Первая называлась - «Крик измученной души».
Для того, чтобы Максим стал личностью, да и просто для того, чтобы он мог самостоятельно передвигаться, его мама и бабушка сделали все что могли. Они не ждали что мальчик увлечется поэзией. Просто хотели чтобы он стал настоящим человеком. И им это удалось.
- Отец бросил семью, не выдержал моего присутствия — горько признается Максим. - Но мама и бабушка... Мама сидела дома со мной, пока бабушка не вышла на пенсию. Потом мама работала в детской поликлинике сестрой-хозяйкой, а бабуля посвятила всю себя мне: ежедневный массаж, разработки... Бабушку звали Зоей. Царствие ей небесное...Помню она учила меня ходить. Пока ходили, мы что-нибудь фантазировали. Сочиняли рассказики. С мамой, бабулей я объездил весь СССР. Каждый год с 80 по 89-й посещали здравницы. Безумная мечта мамы, что после очередной поездки я пойду как здоровый... Увы, мечта не сбылась, но я благодарен за то, что хоть так, но хожу.
- Максим все время что-то сочинял. Помню его бесконечную повесть про волчью стаю — говорит его младшая сестра Лена. - Но, знаете, мы думали, что это юношеское увлечение. Никто не мог предугадать что он начнет писать стихи. А ведь стихи его спасли. Вытащили из глубочайшей депрессии.
Макс и сам не ожидал, что когда нибудь увлечется стихосложением. Он был воспитан на Библии и никогда не любил художественную литературу. Стихи пришли внезапно.
- Я начал писать стихи 31 декабря 1997 года. Как-то само собой получилось. Поговорил с другом по телефону и пришли первые строчки: «Упал на землю первый снег, такой пушистый белый, белый»... - вспоминает Макс.
До третьего класса он учился на общих основаниях в школе № 14. После учителя ходили на дом. Больше всего Максим любил уроки истории. Особенно его волновала история России. Он убежденный патриот нашей Родины.
- Мы уже накушались западных ценностей. Мы разучились любить. Мы опошлили понятие «любовь». Сегодня и любовь и жизнь — все за деньги, - негодует Макс.
В его словах много горечи. Много боли. С физической болью Максим справляться привык, но к боли душевной, привыкнуть невозможно. Невозможно мириться с непониманием, с жестокостью, безразличием. С тем, что тебя не хотят видеть.
- Возле кафе мне запретили стоять — сказал мне Максим в конце лета.
Его «вежливо» попросили не показываться со своими книжками на Петровском бульваре. Там ведь люди отдыхают. Зачем напоминать им лишний раз о том, что в жизни не все гладко и складно. Что судьба бывает жестокой и несправедливой.
Максу горько, но он умеет преодолевать обиду. Даже предательство — прощает. Но многое не отболело до сих пор. Он был женат. Был счастлив. Счастлив так, что многие позавидовали бы полноте его чувств, его радости. Но не сложилось. По ряду причин, во многом не зависящих от Максима, молодая семья распалась. Уход любимой жены не смотря на то, что это случилось несколько лет назад, он переживает так, будто это было вчера.
Макс винит себя, свой резкий, бескомпромиссный характер. Но тут же говорит, что делал все что мог для того, что бы семья состоялась. И снова горюет...
«Апрельский снег всегда недолог,
Зима давно лишилась сил
Горел зари вечерней всполох
И я с тобою говорил.
Ты помнишь как цветут каштаны?
Так славно в эти дни бродить...
Ты помнишь? Не молчи так странно.
А я — не в силах позабыть...
Мне не забыть и не укрыться
От этих мыслей никогда.
Апрельским снегом что ль умыться?
...Горчит студеная вода.
Ты не молчи. Не нужно злиться.
Ведь мы одно — и ты, и я.
Мы два крыла свободной птицы
Летящей в теплые края».
Максим — максималист. Это верно. И с таким характером сложно жить. Но измениться — значит изменить себе. К тому же у Макса — душа на распашку. Он никогда не врет. Искренне предан друзьям. Но часто, слишком часто, посещает его отчаяние. И он борется с ним, переплавляя боль свою в новые стихи.
«Я пытаюсь понять — почему?
Почему ты меня не сдержала?
Помню — ты отвернулась к окну,
а в окне — ветка клена дрожала.
Говорила — я суженый твой,
что любовь наша — светлая сила...
Ведь мы счастливы были с тобой,
Неужели ты это забыла?
Я ушел в предрассветную мглу,
Когда осень сорила листвою.
Позови! Я вернусь, я смогу!
Без тебя мне и воля — неволя»....
- Мне порой кажется, что стихи мои — это крик. Поэтому и первый сборник так назвал — признается Макс. - Мне важно, очень важно быть услышанным. Донести до сознания людей, что не смотря на болезнь, я такой же человек как и все. Я хочу, чтобы люди поняли, что счастье обладания физическим здоровьем, не дает права смотреть свысока на инвалидов. И боль физическая, которую мы привыкли терпеть, ничто — по сравнению с болью души. От несправедливости, от злых слов, презрительных усмешек.
Несколько раз Максим говорил мне, что стихи для него не просто важная часть жизни, без которой он просто не мыслит себя. В последнее время он видит в творчестве свою миссию. Он убежден, что поэтический голос дан ему не напрасно. Это — инструмент, ключ, с помощью которого он сможет сделать этот мир лучше и добрей. Да, Макс не только максималист, он — идеалист. Вера в призвание, как и вера в Бога, делает его сильным.

С изданием первой книги Максиму помог публицист Николай Дик, который, кстати, разъяснил начинающему автору азы стихосложения. Вторую книгу «благословил» поэт Юрий Кислов. Спонсировали выпуск нового сборника стихов Павел Третьяков, Николай Сага и Владимир Сеськов. Осенью состоялась творческая встреча поэта с читателями, организованная библиотекой имени Штанько. Замечательно и душевно вела встречу библиотекарь Зоя Евгеньевна Хадыкина. Звучали стихи Максима, а молодой музыкант и композитор Иван Бондаренко исполнил несколько песен. Слова к ним также написаны Максимом Прокофьевым. Читальный зал библиотеки был полон. И было в нем тепло от того, что столько хороших людей собрались поздравить автора с выходом новой книги.
Сейчас Максим упорно работает над третьим сборником стихов. Он планирует выпустить его к будущему лету. Работает напряженно, не дает себе поблажек. Разбирает архивы, редактирует ранние стихотворения. Старается довести их до совершенства. Советуется с местными поэтами.
- Теперь мне кажется, что я слишком поторопился с первой и второй книгой — говорит Максим. - Третья книга должна быть совсем другой. Я все для этого сделаю. Как бы мне хотелось, чтобы задумка моя удалась!
Макс очень раним. Но не понаслышке зная, как может ранить слово, к ближним своим, родным, друзьям, приятелям, - ко всем людям он относится трепетно. Боится ненароком задеть, обидеть.
- Меня часто обижали. Предавали. Но я всех давно простил. Искренне простил, и буду прощать. Я же знаю, что люди, творящие зло и несправедливость — слабы. Мне жаль их. Я знаю, что не застрахован от новых разочарований, но я к этому готов, и никого не осуждаю.- подчеркивает Максим.
- Максим — прекрасный сын. Самый добрый, самый любящий — говорит мама, Максима, Ирина Николаевна — Он честный и нежный человек. Настоящий мужчина в моем доме...
И это не просто слова мамы, души не чающей в сыне. Это — правда. Полгода общения с Максом, лишь подтвердили мое первое впечатление об этом человеке. И мне очень хочется, чтобы новая книга стихов ему удалась. Чтобы в жизни у этого парня все было хорошо.
И вот еще что. Тем, кто прошлым летом изгонял Максима с Петровского бульвара, мне хотелось бы сказать пару слов. Но наверное — бесполезно. Ведь их диагноз — паралич души....

Татьяна СТАЦЕНКО.

ПИСЬМО ДРУГУ! (ШВАЧИЧУ СЕРГЕЮ)

Роднее брата был, надежнее отца,