Россия, г. Санкт-Петербург Александр Кувалкин родился 19 ноября 1956 г. в Ленинграде, где и живёт до сих пор. Диагноз – ДЦП. Трудности, с которыми пришлось Александру столкнуться в детском возрасте, заложили в нём фундамент жизненного упорства и несгибаемости. 7 классов окончил экстерном. Потом перевёлся на обучение в школу-интернат. Трудовую деятельность начал в 1973 г. сборщиком бигуди на заводе «Пластприбор». Это было условием для оформления пенсии по инвалидности с детства. После окончания школы в 1974 г. Александр поступил на математико-механический факультет Ленинградского государственного университета, который бросил через полгода. Спустя два года – поступление на филологический факультет ЛГУ, где получил образование по специальности «Русский язык и литература». В дальнейшем работал корректором и редактором научно-энциклопедической литературы в издательствах «Судостроение», «Тайны здоровья», «Норинт», «Пионер», «Олма-Пресс», «Питер». Редактировал справочники, энциклопедии, словари, в том числе «Большой толковый словарь» и «Большой словарь жаргона». С 1989 по 1991 гг. был соиздателем журнала «Автоинформатор». Весной 2008 г. Александр стал призером конкурса ABBYY FineReader «Распознать легко!». Публиковался в детском альманахе «Волшебная страна-2» интернет-сообщества «Давай сделаем вместе!». С мая 2008 г. ведёт литературно-публицистический блог на сервисе Mail.ru. C января 2009 г. публикуется под псевдонимом Алекс Генри (А.Генри) на сайте Стихи.ру. По словам Александра, «в конце жизни мы все одинаковы и отличаемся друг от друга лишь размерами памперсов. Да еще тем, какими останемся в памяти пришедших после нас».
Александр с женой
А.М., сказавшей в трудную минуту: "Я встану на ноги всем ветрам назло, откажусь от ходунков, стану независимой, успешной. И никто больше не посмеет меня сволочью назвать..."
Пусть тебя роняют все ветра! Обзывают подлыми словами! Будут очень добрыми утра. И уютно будет вечерами.
Независимой? Не сможешь вовсе стать: Слишком ты добра для этой стати. Но сама сумеешь ты шагать (Ходунки при этом очень кстати).
Главное - идти своим путем, Помогая тем, чьи рядом тропы.
А победы? От тебя их ждем: Завоюешь ты и пол-Европы, И полмира, если пожелаешь!!!
Путь большой... И ты об этом знаешь.
Особенные стихи о маме Н. Г. посвящается
Она – особенная мама: Взгляд строгий, держит спину прямо. И сын особый у неё. Вот всё, пожалуй, бытиё... Со стороны.
А изнутри – души разрез: Ужасных слов тетрапарез Она не слышала острее. На сына крик бежит быстрее... Больные сны.
Она его не так рожала. Рожала б так, когда бы знала... Когда б могла... Но не сумела. Теперь она была бы смелой! А так – врачи...
И эта... из собеса дама... А сын впервые скажет: "Мама" – И ей от счастия кранты! А через месяц – вновь шунты... Молчи-кричи...
Как дальше жить, никто не знает. "Избавься", – кто-то предлагает. – Ведь без него любой возьмёт..." А мама? Будто не поймёт.
Коляска... вертикализатор... Массаж... Потом реаниматор: "Он поживёт ещё... пока..." Она – бутылку коньяка!
Врач наотрез мамаше взглядом: "Возьму у вас – век буду гадом. Могу и спирт спокойно пить... Сын, не волнуйтесь, будет жить!"
Больные среди больных
Я инвалид. И это огорчает!
Все смотрят: "Как он еле ковыляет! И задом вверх по лестнице ползёт... И как же он дорогу перейдёт?! И как он ест, когда такие руки... Когда его трясёт?.. Ведь это ж муки!
Когда бы нас так – то ведь мы, ей-богу, Подняли б руку на себя... иль ногу...
А эти?.. Вылезли на общую дорогу!
Вон женщина – в такую-то жару! – В ботинках зимних, будто на пару... А это даун... лыбится придурок...
Да мы б чечен терпели лучше... турок!.. Пусть в классе у детей какой-нибудь чернявый, Чем русский, но в коляске и слюнявый!
Могли б и дома тихо посидеть. Повыползали!!! И всех надобно терпеть!"
– Вы терпеливы. Можно помогу?
– Спасибо, тётя! Я и сам смогу. Держитесь лучше крепче за перила.
– Я просто палочку с собою взять забыла. Точнее... стыдно с ней ходить...
– Вы так живёте. Разве стыдно жить?!
– Мы инвалиды. Это огорчает.
– Но люди! И вот это согревает.
– А обыватель?
– Что ж, с годами он прозреет И перестанет быть слепым... И это греет.
Удивительная жизнь
Бесполезное вроде явление – Удивление. Даже жизнь когда подкосила, В нём есть сила. И когда нету сил сражаться, Удивляться Ещё могу я, Жизнь смакуя.
Под фанеру
Всё нестандартнее фигура год от года... Ты начинаешь ненавидеть слово "мода".
А может, от того ты к моде холодна, Что та – на подиуме – просто голодна? И всё, что сшито ей по мерке, Смотреться может только на фанерке?!
Она улетела...
Я улетела. Но не от тебя. Я улетала, лишь тебя любя. И хоть сегодня утром я прощалась, Ты не поверишь: я так возвращалась!
Я знаю, без меня тебе тоска И снится гробовая лишь доска. Поэтому сама под крышку лягу, Достану из-за пазухи с водой живою флягу И окроплю застывшие уста, Чтобы ты жил со мною лет до ста.
И лишь когда я буду уставать, Я буду ненадолго улетать.
Смена вех. В венах смех. А в глазах беда. Да...
А мне сейчас не нужно ничего... И мысли гонятся по замкнутому кругу...
Как жить, не убивая никого, Не нанося вреда нечаянного другу? Как мне устроить собственную жизнь, Жизнь близких не давя, не задевая?
Хочу я вверх, а мне кричат: "Пригнись!" Меня уже и знанья не спасают.
Трястись, остерегаясь чепухи?.. В заложниках тщеславия и смуты? Или не замечать всей бытовой трухи, Оберегая творчества минуты?
Брожу среди помятых словарей, Считая дни прожитых январей... Листаю юности забытые тетрадки...
Ах, полки книжные! Как лист осенний, падки...
Добрая шагистика
Если я тебе перечу – Просто сделай шаг навстречу... Если ты со мною в ссоре – Ну, какое ж это горе?! Нам не стать с тобой врагами, Ведь мы миримся шагами! Шаг навстречу... улыбнулись, И обиды все – загнулись!!!
Мода на знания И. Р. посвящаю с пожеланиями удачи во всем и дальнейших успехов
Да, я немножко путаюсь в подоле... Но всё совсем не так, как было в школе.
Я стала взрослою: теперь, сейчас, в июле Студенческий билет лежит в старинном ридикюле. Я воплотила в жизнь задуманный сюжет И счастлива. Я поступила на бюджет!
Вчера еще была я в платье гимназистки. Сегодня, как и бабушка-курсистка, Вошла я в тот старинный зал, Где дедушка когда-то ей сказал: "Я полюбил тебя, прекрасная Меланья, Не за красу, но лишь за знанья!"
И я хочу такого встретить тоже, Чтобы ценил то, чем на бабушку похожа. И для меня к знакомству главный аргумент, Чтоб он неглупый тоже был студент.
И мы сначала будем заниматься! И лишь потом, краснея, целоваться...
Материнское разносчастье, или Глаза феи
Ты, мама, сдерживай свои желания – Коль у ребенка первое свидание – Догнать, вернуть, смотреть за поворот...
Узнать, с кем он сейчас идёт? Смеется как, кого он обсуждает? И часто ли он предков осуждает? И что такого в девочке нашёл? Да и вообще зачем он с ней пошёл? И почему её считает самой-самой?.. И почему он жить не может с мамой?!
Ты не устраивай ему допросы И позабудь несчастные вопросы.
Понятно, что твой интерес неволен... Но горе, если твой ребенок болен!!!
Стараясь заслонить его инстинктом охраненья, Птенцу несчастному наносишь ты раненья. Он хилым крылышком попробовал махать – А ты его в кровать! в кровать! в кровать! Туда, откуда так его тащила... И где он вновь найдёт к победе силы? Ведь стимулом та девочка была... А ты её гнала-гнала-гнала! Не наяву – так в мыслях сотни раз: "Она больна! И у неё недобрый глаз! И почему поздоровее он не встретил? А вдруг ее приоритеты – дети?! О боже! что теперь мне угрожает: Они ещё мне внуков нарожают!"
Ребенок сделал так, как сделал бы здоровый.
А ты ревёшь, как матушка-корова, И смотришь, как твой маленький бычок Порхает, припадая на бочок, Пред тёлочкой, что и ходить-то не умеет... Мычит, порхает и, по-видимому, млеет От той, которую своей считает феей... И если ты хоть капельку умна, Не сделаешь из феечки слона И не прогонишь, за неловкость кроя: Она в ребёночке твоем увидела героя!
Отдых без напряга
Вы молодцы! Чтоб сказку сделать былью, Вам надо было каждому усилью Отдать всю душу! И ещё осталось!!! Чтоб каждому смотрящему досталось Чуть-чуть от радости, что вас переполняет.
И жалко тех, кто этого не знает...
Вы помните всех тех, с кем вы дружили, хоть дружбой той не очень дорожили?
Теперь я сам почти старик. И он, возможно, где-то сник. Нас всех достало детство: От ДЦП нет средства.
Но память – вечная судья – Меня корит, как попадья, И вспоминает Сашку... И от стыда мне тяжко.
Когда хотелось плакать – пел. Но как умел! Но всем казалось – выл: Он инвалидом был.
Его порою так трясло... Тянул он ногу, как весло... И всем казалось – всё, конец! А он веселый был малец! Непонимания барьер Он отметал и шёл в карьер.
Когда его одели Врачи в костюм Адели, Он изошёл на долгий крик, Что не девчонка он, мужик! А грузы хорошо терпел...
Никто не знал его предел Терпения и стресса – И вновь одна мистресса В него иголки загонять!.. А он молчал – лишь бы гулять, Свой загоняя мозжечок.
По девкам бы... но тут молчок! Какие бабы? Парни прутся! И все над ним всегда смеются.
Он философствовать любил – А все считали, что дебил. Слова выстукивал полдня... Но не читали: "А... бредня! Он на машинке гонит пену... И спрос какой? Больные гены!"
Его ж отец был адмирал. Он долго жил, не умирал, Чтобы лечить больного сына.
Его лечила Украина... Его лечили в Комарово, Где кровососы будь здоровы...
Никто не смог ему помочь. И он не мог помочь другим...
Без речи, как французский мим, Обиженный ушёл он в ночь, Последний унося совет:
"Весь мир – любовь и смерти нет!"
А мой вопрос остался: За что он настрадался?!
Пять двоек, или Материнский долг
Они стояли на мосту – Такие разные мамашки. Хоть "вольно", но как на посту: Их командиры – Таня, Сашка, Аленка, Люба, Игорек... И прочих имя легион.
Один надежды огонёк – На дэцэпэшек миллион.
И им отсюда никуда: Последний это их рубеж, За ними – тёмная вода, А впереди так неизбеж- на жестокая борьба За будущее их детей.
И не поможет им мольба: У власти каждый раз не те!
И даже этот чудный парк Был взят, как с боем высота: Они одни, и нет здесь пар (Не помогла их красота!).
Равненья нет у малышат, Особо каждый носик дышит... А люди только прочь спешат. И каждый видит, но не слышит И мыслит только о своём...
А эти пятеро – вдвоём: И в жизни узенький проём Вдвоём никак не просочиться!
А если в эту жизнь вломиться? Вот так, как здесь, большой гурьбой?!
Захочешь жить – так вступишь в бой!!!
Самое тихое эхо войны
Страшней всего, когда мы слышим эхо От той войны, что кончилась давно. Каким-то образом трагическая веха К нам приближается, как-будто из кино.
Плохого или лучшего – неважно! Средь мира легче было бы не знать, Как умирала бабушка отважно, Прикрыв от пули будущую мать.
Еще ужасней тихие находки В глухих болотах прямо с рубежа – Потери, не прописанные в сводках: Пол-лейтенанта здесь... а там – сержант...
Но самые трагичные помины, Если от взрыва глохнет целый класс, Прощаясь с тем, кто, подрывая мины, Удачлив был... но не в последний раз...
Однако есть среди времён минутка – Мне ничего ради неё не жаль! – Когда на детской маленькой на грудке Красуются и орден и медаль За каждый город, каждую победу, Которых много прадед одержал.
За всё, малыш, скажи "Спасибо!" деду, Который солнце в небе удержал И подарил тебе, как лучшую награду.
Блестит на солнце каждая медаль – Молчим о тех, с кем дед прикончил гада...
Лишь тихий звон уносит эхо вдаль –
То "За освобождение Варшавы" Дотронулась солдатской "Славы"...
Его Величество Стояк, или Мокрое дело
Басня
Его призвание стоять Она отвергла сразу и надолго. Не простоял он лет и двух! (Причём стоял из чувства долга.)
Стоял-стоял... Но нужен стимул! Стояк стоячий дух покинул. Стояк прорвало. И, в итоге, Он дуба дал, откинув ноги.
Она ж стояла на своем, Крича: "Нам хорошо вдвоём! Не пережить такой беды. Мне без тебя – как без воды! Куда, дружок? Не покидай!"
Но к ней пришли: "Плати давай!"
Прощальный зов – красивым слогом. А здесь опять уперлась рогом, Чуть кошелёк её задело:
"Стояк – общественное дело. Он будет всем бесплатно капать – А мне смотреть, платить и плакать?!"
Почти что сутки упиралась. Когда ж и ей, того, приср...лось, Она безропотно сдалась И этим грубым отдалась.
Они всё сделали как надо. Да так, что все соседи рядом Услышали весь этот шум.
О боже, что пришло на ум Столь целомудренных людей! Пришло... Но не сказали ей.
Все понимали: боль, утрата, За жизнь красивую расплата. И не привыкнуть ей пока... Пускай заплатит ЖСК, Ну а она потом заплатит...
Я мог бы долго, но всё ж хватит Соседку мне песочить нежно...
Любите то, что неизбежно!
Приговор, или За кого пьем?
На приговор тот слишком скор, Кто думает, наперекор Каким-то пагубным изыскам Или последней моды писку Иду в стихах наперевес.
Я пру лишь против тех, кто слез С реального велосипеда И, думая: "Вот-вот победа!" – Улёгся тихо в холодке.
Я за того, кто налегке Или сгибаясь под крестом, Болото пробуя шестом, Не с той ноги порою встав, Кляня и чтя любой устав И слушая порою эхо, Бредёт пешком к тому успеху, Который с горизонтом дружен.
Пускай ты стал уже не нужен И позабыт, с кем начинал...
Но ты пошёл, а он упал.
Стремленье к соприкосновенью
Судьба по-своему права.
Коль одиночество придушит, – Друг другу заползая в души, Как будто руки в рукава Во время долгой зимней стужи, Любой другому очень нужен.
Когда с собой невмоготу, – Душ не скрывая наготу, Мы открываем двери настежь Чтоб выветрить из них ненастье.
И есть такое состоянье, Когда любое расстоянье – Ничто... и между двух существ Вселенная, как нараспев.
Давно потеряны из виду, До неба выросли обиды, Давно сердца не в унисон... Но в день один и в тот же сон – Не их при этом-то заслуга – Они встречаются друг с другом.
Чураясь и всё понимая, Борясь, порою принимая, Да и заранее всё зная, Сойдутся, помолчат – и прочь!
Такой любви мы все б непрочь. Но выдержать смогли б едва ли, Хотя заранее все знали...
Хотим любви – а ищем счастья!
Но выше счастья соучастье.
Асексуальное человече...
Голый я... Не ходи на меня посмотреть – Ты отучишься тогда вовсе чего-то хотеть: Любопытствовать... сразу куда-то бежать... В предвкушении счастья подолгу с любимым лежать... Забывать о себе, растворясь в ощущенья чужих – Не чужих, но иных! – Что несут тебя в бездну и ввысь... Где мгновенье – неделя, а взгляд – словно тока разряд... И душе уже больно, а ты только этому рад... Где постыдное всё, а запретов, стыда больше нет... Лишь инстинкты... и ты не прожил ещё множества лет... Где фантазий коварство пленит окончательно ум И во всем организме бунтует химический бум...
Не ходи, хоть по признакам всяким, возможно, уже и пора. Не ходи! Я не твой! Ведь меня поимела жара!!!
Сон России, укушенной шмелем
Нет еды. Нет воды. Так три дня ждут беды Дети - там, мамы - здесь. Папам тоже не есть.
И беда взорвалась! Туча пуль понеслась И детей понесли. Но не всех донесли...
И был класс - нет его. А могил до чего Же красивых не счесть!!!
А правители есть, А властители пить Могут годы потом, Всех считая скотом, Не пытаясь спасти - Прочь беду отвести.
Раздувают пожар, Поднимая тех с нар, Заморожены кто, Кому дети никто.
У Вас прекрасные стихи. Свяхитесь пожалуйста со мной. С уважением, Главный редактор Благотворительной газеты «РУССКИЙ ИНВАЛИД» Геннадий Дягилев 195267, Санкт-Петербург, а/я 22 тел./факс (812) 233-71-81 renacpb@nm.ru Наш САЙТ http://rinvalid.ucoz.ru/
Замечательные стихи!! Добрые, оптимистичные!! Так и нужно относиться к жизни - легко, с благодарностью и любовью!! Спасибо, Александр Генрихович, за струю свежего воздуха, привнесённого Вашими стихами!!
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
